В последние годы трансгендеры и тема гендерной идентичности становятся все более видимыми в мировом информационном поле. В связи с этим казахстанские СМИ стараются не отставать в освещении данной темы. Трансгендерные люди все чаще предстают героями интервью, новости с участием трансгендеров перестают быть какой-то диковинкой и сенсацией. И, кажется, должна наступить та пора, когда в игру вступают СМИ, чьими принципами является просвещение общества и донесение правдивой, адекватной информации.
Большинство людей в Казахстане все еще мало знают о трансгендерах. С одной стороны материалов о гендерной идентичности много, нужно лишь знать, где искать, с другой стороны – как разобраться в этом потоке информации, да и кто будет намеренно искать ее? Вот и получается, что информации много, но для казахстанского обывателя тема трансгендерности все еще что-то далекое, не присущее казахстанскому обществу. Пробел очевиден и казахстанские журналисты взялись его заполнять.
Но можно ли назвать продукт, полученный от казахстанских СМИ информированием? Насколько адекватна та информация, которую мы получаем, читая и просматривая такие материалы? И преследуют ли эти статьи и телевизионные передачи своей целью просвещение общества или все же трансгендерные люди остаются для наших СМИ сенсационной темой?
Мы попытались разобраться в том, как преподносится тема гендерной идентичности в казахстанских СМИ, проведя обзор материалов, вышедших за период с 1 марта 2016 по 31 марта 2017 года в печатных изданиях, интернет СМИ и на телеканалах Казахстана. Всего в обзор попало 19 материалов на тему трансгендерности. Поиск материалов проводился по хэштегам и ключевым словам поиска “трансгендер”, “транссексуал”, “гендерная идентичность”, ‘’смена пола” и другим.
За период мониторинга в казахстанских СМИ то и дело появлялись различного рода материалы, так или иначе затрагивающие тему гендерной идентичности и трансгендеров. Это были и новостные материалы, героями которых становились трансгендерные люди, и интервью с казахстанскими трансгендерами, и аналитические материалы, в которых журналисты стремились более широко раскрыть тему гендерной идентичности.
*****
Начнем с того, что тему транс*идентичностей невозможно рассматривать вне концепции гендерной идентичности, а ту в свою очередь вне понятия о гендере. И сама попытка разобраться в ней уже может стать большим вызовом для журналиста, а тем более донести ее до публики доступно и неискаженно. Опыт каждого трансгендерного человека уникален - это прежде всего индивидуальные переживания и опыт взаимодействия с обществом.
Но, к сожалению, то, что пишут казахстанские СМИ о трансгендерности не всегда отражает реальную ситуацию. В проанализированных нами материалах понятие гендера, гендерной идентичности подменяется понятием биологического пола, вернее даже первичными половыми признаками, а многогранный опыт трансгендерных людей сводится к акту изменения этих самых половых признаков.
Истории жизни трансгендерных людей, попадающие в поле зрения казахстанских СМИ все еще преподносятся как развлекательные материалы, даже если сами истории довольно трагичны. Серьезных материалов, поднимающих вопрос дискриминации и насилия в отношении трансгендерных людей крайне мало.
Пожалуй, самой популярной среди наших СМИ стала новость о судебном разбирательстве в отношении трансгендерной женщины. Нет никаких сомнений в том, что внимание журналистов привлек не сам инцидент, такие обычно попадают разве что в уголовную хронику, но тот факт, что подсудимая - трансгендерная женщина, совершившая хирургическую коррекцию, но не успевшая сменить гендерный маркер и имя в документах с мужского на женский.
В репортаже телеканала КТК от 24.11.2016 ведущий описывает эту ситуацию как «Пикантный скандал”, “небывалый случай”, Возникает вопрос, в чем же именно журналист увидел пикантность? В том, что попадание в мужскую колонию может обернуться для осужденной трансгендерной женщины насилием? Даже само слово “насилие” ни разу не было произнесено журналистами в освещении данного случая, лишь вскользь об этом говорится как о «понятно каких последствиях». Большое количество материалов-гаданий, в какую же тюрьму попадет трансгендерная женщина и ни одного упоминания о том, чем грозит для нее попадание в мужскую тюрьму. А между тем, этот случай мог бы стать прекрасным поводом, чтобы поднять проблему сексуального и физического насилия над трансгендерными людьми в местах заключения. Реальный случай, который мог обернуться для этой девушки трагедией, или даже стоить жизни, журналисты предпочли низвести к затруднительной ситуации для правоохранительных органов и судей, ломающих голову над тем, в какой тюрьме ей отбывать свой срок.
В объёмном материале, опубликованном на интернет-ресурсе Open Asia 22.11.2016, журналист проводит свое расследование случившегося. Результаты расследования заключаются в подробном описании самого инцидента, и, к сожалению, никакой информации о судьбах трансгендерных людей, попадающих в места заключения. Конечно же, никто не в праве диктовать журналисту о чем именно писать, но проблема очень часто заключена не только в том, о чем пишут журналисты, поднимая тему трансгендерности, но и как описывается опыт трансгендерных людей и их идентичности.
Смотря на имеющиеся материалы можно сказать, что журналисты в своем подавляющем большинстве не ищут легких решений. Легких и корректных для тех людей, о которых они пишут. Формулировки, которые используют журналисты, работают на то, чтобы «позабавить», удивить или шокировать публику, а заодно и унизить трансгендерных героев статей и трансгендерных читателей. Язык, используемый журналистами в описании трансгендерных людей, носит порой откровенно издевательский, пренебрежительный характер. Многие формулировки не просто не корректны, они полностью обесценивают гендерную идентичность транс людей.
Яркий пример тому все тот же материал Open Asia, журналист постоянно, на протяжении всей статьи сознательно мисгендерит героинь, называя бывшими мужчинами, и ставит в кавычки такие слова как «девушки», «дамы», «подруги». Тем самым подчеркивая свое отношение к их женской гендерной идентичности как к чему-то «ненастоящему», не имеющему права на существование. Выбор такого языка в описании идентичностей трансгендерных людей совершенно недопустим, а в полномочия ни одного журналиста не входит право судить о легитимности гендерной идентичности людей, о которых они пишут.
Стоит отметить, что за этот период выпускались материалы, которые являются положительными примерами для казахстанских журналистов. Так, в декабре 2016 года вышел выпуск программы «Главная редакция» на телеканале КТК, посвященный теме трансгендерности. А в январе 2017 года новостной ресурс «Информбюро Казахстан» выпустил материал, объективно осветивший проблемы трансгендерных людей в Казахстане. В этих двух примерах журналисты обратились к мнениям экспертов, работающих с трансгендерными людьми и осветили истории жизни трансгендерных людей в Казахстане без навешивания ярлыков и "клубничной" темы.
*****
В целом, мисгендеринг, выдумывание новых слов для описания транс*идентичностей, путаница с терминологией и подмена понятий в описании темы трансгендерности очень распространены среди казахстанских журналистов. Проблема языка, используемого казахстанскими журналистами при описании темы трансгендерности стоит наиболее остро. Ведь в большинстве проанализированных нами материалов, даже при отсутствии явного негативного отношения авторов к трансгендерным людям, формулировки, используемые для описания транс*идентичностей и трансгендерного опыта, сводят на нет любой позитивный посыл и еще больше «запутывают» читателей. Сложно представить, какое впечатление сложится у публики, впервые столкнувшейся с темой гендерной идентичности и трансгендерности, при прочтении в тексте словосочетаний «превращение из женщины в мужчину» или «бывший мужчина». О чем говорят такие формулировки? О фокусе, магическом трюке, или о смене должности? О чем угодно, только не о трансгендерном опыте.
Если вы создаете материал о трансгендерном человеке, то самый простой и стопроцентно работающий способ - это спросить у своего трансгендерного героя, как к нему или к ней стоит обращаться, в каком роде, какие термины в описании их гендерной идентичности герои считают наиболее приемлемыми. И если в своем материале вы сможете придерживаться этого заранее обговорённого списка, без импровизаций, не поддаваясь искушению шокировать или позабавить свою публику и отказавшись от личных убеждений, то это скажет нам как минимум о вашем профессионализме как журналиста, и об уважении к тем людям, о которых вы решились рассказать.
Кроме того, вы всегда можете остановиться на общепринятых корректных формулировках – «трансгендер», «трансгендерный человек», «трансгендерный мужчина», «трансгендерная женщина». Ведь термин «трансгендер» используется не случайно - это зонтичный термин, включающий в себя множество идентичностей, так что если вам не известно, как идентифицирует себя человек, о котором вы пишите, то не стоит предполагать и тем более выдумывать новые термины. Используя слово «трансгендер», вы точно не ошибетесь и главное, никого не оскорбите.
К сожалению, некоторые авторы, рассмотренных нами материалов, в принципе не утруждают себя тем, чтобы разобраться в том, кто же такие трансгендеры, и что обозначает этот термин. Журналисты зачастую ставят знак тождества между терминами “трансгендер” и “транссексуал”, между “биологическим полом” и ”гендером”, и даже между гендерной идентичностью и сексуальной ориентацией. А самая распространённая формулировка для описания трансгендерного опыта это «смена пола», без нее не обходится практически ни один материал о трансгендерах. Что само по себе уже показательно, ведь эта формулировка не просто некорректна, она попросту не имеет смысла, ведь пол, если мы говорим о биологическом поле, включает в себя не только первичные половые признаки, но и еще как минимум четыре категории, две из которых – генетический и гонадный пол «изменить» невозможно.
Чтобы распутать эту путаницу, стоит всего лишь провести небольшое погружение в тему, исследовать предмет, и как минимум ознакомиться с корректной терминологией. В конце концов, это не какое-то особое требование для материалов о трансгендерных людях, а всего лишь часть работы любого журналиста. Тем не менее, с задачей справились не многие.
*****
Стоит заметить, что для большинства материалов характерно немалое количество текста, написанного, как под копирку, особенно в той части, где журналисты-счетоводы вопрошают о том «сколько же казахстанцев сменило пол?». Разумеется, авторы никогда не уточняют, кого именно и зачем хотят посчитать, но при этом приводят какие-то вполне конкретные цифры. Первоисточник этих данных невозможно отследить, так как журналисты, используя одни и те же данные, ссылаются на разные источники, либо ссылки отсутствуют вовсе.
Некоторые идут еще дальше, не просто используя непроверенные источники, но и выдавая свои догадки за результаты исследований. Так, например, в статье под заголовком «Трансгендеры в Казахстане борются за право быть в социуме тем, кем они себя ощущают», вышедшей 19 августа в интернет ресурсе Литер, журналистка приводит следующие данные: в Казахстане 24 человека в возрасте от 18 до 42 лет решились на операцию по смене пола. Причем фактически все они делали это за границей – в Таиланде и в России. Так что трансгендерных мужчин и женщин у нас, по этой неофициальной статистике, поровну, по 12 человек. При этом ссылаясь на исследование «Оценка потребностей трансгендерных людей». О каком именно источнике идет речь?
Единственное исследование «Оценка потребностей трансгендеров в Центральной Азии», включающее также данные по Казахстану, не сообщает о том, что респонденты исследования однозначно прибегли к хирургическим коррекциям.
Хотелось бы, чтобы к освещению темы проблем, с которыми сталкиваются казахстанские трансгендеры, журналисты относились серьезнее и профессиональнее, проверяя и перепроверяя свои источники и грамотно интерпретируя имеющиеся данные.
*****
Конечно, если вы в первый раз сталкиваетесь с темой трансгендерности, то лучшее решение - это привлечь к написанию статьи или взять комментарий у эксперта. Казалось бы беспроигрышный вариант, но и тут некоторые журналисты дали маху.
К примеру, видеосюжет, вышедший 28 марта 2016 года в интернет газете Zona.Kz, в котором журналистка задается вопросом «Зачем калечить физически полноценный организм, если лечить нужно больную психику?», который был вынесен в заголовок, тем самым сразу же обозначив паталогизирующую позицию автора сюжета к проблеме.
Поводом для сюжета стала фетва, выпущенная ДУМК весной прошлого года, запрещающая смену пола, и подразумевающей опять таки хирургическую коррекцию гениталий. И в этой связи мы допустим, что приглашение в качестве ОДНОГО из экспертов хирурга, проводившего подобные операции, может быть уместно. Поначалу журналистка интересуется количеством и техникой проведенных операций, и еще некоторыми вопросами в рамках компетенции приглашенного специалиста, однако после вышеупомянутого вопроса разговор перемещается в область психиатрии, и тут гость вполне ожидаемо начинает путаться в формулировках и психиатрических диагнозах.
Разумеется, сам этот вопрос звучит крайне трансфобно, и несет в себе посыл к принудительным действиям в отношении трансгендерных людей. Сейчас мы допустим, что при корректной формулировке вопрос о том, чем обусловлены методы лечения гендерной дисфории, связанной с несоответствием гендерной идентичности и пола, приписанного при рождении может быть уместен при разговоре о трансгендерности. Суть в другом. Обладает ли хирург компетенцией, чтобы отвечать на подобные вопросы?
Хирурга можно спросить об аспектах хирургии, не больше. Эндокринолога о заместительной гормональной терапии. Для вопросов, связанных с дисфорией и ее последствиями для ментального состояния, подойдет комментарий врача-психиатра или психолога, непосредственно работающего с трансгендерными людьми. О нарушениях прав трансгендерных людей вам могут дать исчерпывающие комментарии юристы-правозащитники и транс*активисты. Стоит разделять экспертные мнения, иначе вы можете оказаться в ситуации, когда вполне уважаемые эксперты, не желая того, дезинформируют вас, просто потому что они не обязаны знать все, а вы в свою очередь дезинформируете своих читателей.
*****
Ну и конечно, об опыте трансгендерных людей, лучше всего спросить у самих трансгендерных людей. Но нужно помнить о том, что тут есть своя этика.
Об этике общения с трансгендерными людьми написано немало хороших материалов, для самых ленивых существуют мемы из серии «10 вопросов, которые не стоит задавать трансгендерным людям». Но, кажется, не всякий журналист потрудился взглянуть хотя бы на них. А иногда создается впечатление, что эти десять запретных вопросов это все, что интересует наших журналистов.
Трансгендерные люди, которым довелось общаться с казахстанскими журналистами часто говорят об этом опыте как о стрессовом и негативном. Большое количество некорректных вопросов, абсолютная неподготовленность журналистов в рамках данной темы и несоблюдение предварительных договоренностей - это наиболее распространенные проблемы.
Мы попросили Викторию, трансгендерную девушку, ставшую героиней сюжета «Транссексуал из Алматы создает модную одежду Made in Kazakhstan» опубликованного 2 ноября 2016 на интернет портале Nur.kz рассказать о своем опыте взаимодействия с журналистом Nur.kz при подготовке данного материала.
Виктория рассказала о том, что изначально статья планировалась как материал не про ее трансгендерный опыт, а именно про ее работу, как дизайнера одежды. «Изначально мы обговаривали вопросы, касающиеся именно бизнеса, одежды и моды в Казахстане, тяжело ли этим заниматься, какие проблемы существуют, о чем нужно задуматься государству, чтобы улучшить легкую промышленность. После этого мне перезвонили и спросили, могу ли я ответить на несколько вопросов о себе, так как это повысит информацию для людей, о том, что это нормально, что я есть и занимаюсь чем-то полезным для общества. То есть лично обо мне будет совсем мало.»
Будучи открытой для разговора о своем трансгендерном опыте Виктория согласилась.
«В процессе обсуждения мне предложили немного, то есть поверхностно затронуть тему того, что я трансгендер и как мне это помогает или нет в моей карьере. В итоге про мою трансгендерность и про личную жизнь получилось больше чем я рассчитывала, кроме того журналист использовал те ответы, которые не предназначались для интервью.»
Виктория рассказывает, что хотя журналист и предложил сам говорить о ее трансгендерном статусе, но был совершенно не подготовлен к такому разговору.
«Про терминологию было совсем ужасно. Журналист был совершенно не подготовлен, и я постоянно поправляла его и объясняла термины. Он совершенно не понимал, не знал и даже не разбирался в теме трансгендерности.
Мне постоянно приходилось его поправлять и объяснять те или иные термины. Объяснять ему, что я не транс, а трансгендерная девушка, что есть разница между трансвеститами и транссексуалами. И что гей - это ориентация, а не все кто подходит под аббревиатуру ЛГБТ.»
Виктория говорит, что предвидела такой исход, и статья будет содержать множество некорректных выражений в описании ее гендерной идентичности. Она обговорила с автором статьи возможность предварительно ознакомиться с материалом.
«В итоге мы договорились о том, что когда статья будет готова, мне отправят ее на одобрение, и я ознакомлюсь с фото, видео и терминологей. Но ничего так и не отправили, а просто опубликовали. Причем название статьи было другим изначально. Они написали "Трансвестит из Алматы делает модную одежду". Это меня повергло просто в шок. Я позвонила журналисту, попросила удалить статью, так как в ней было написано то, что я не позволяла. Мне ответили, что удалять они не будут, максимум что они могут сделать – это изменить название статьи. Они исправили «трансвестит» на «транссексуал». Если честно, для меня эта статья до сих пор является чем-то плохим и искажающим мою жизнь и жизнь транс*людей в целом.»
Виктория говорит что не совсем довольна получившимся в итоге материалом.
«С одной стороны интервью вроде не плохое, но с другой очень много искажённой информации, и о моей трансгендерности и о терминологии. Мне понравилось, что это интервью в более позитивном ключе, и о том, что такие люди как я есть и это совершенно нормально. И занимаемся мы тем же, чем и все остальные. Но я бы пожелала большего профессионализма журналисту. Я была бы довольна, если бы у меня была возможность исправить некоторые моменты перед публикацией. Сам портал очень популярный и очень посещаемый. Я бы хотела, чтобы посыл моего опыта и жизни был бы более правильным.»
Данный случай отлично иллюстрирует картину того, с какими трудностями приходится сталкиваться трансгендерным людям при общении с журналистами. Игнорирование того языка, которым описывают свой опыт сами трансгендерные люди, нежелание разбираться в теме гендерной идентичности и отсутствие у журналистов этики общения с трансгендерными людьми, а также несоблюдение журналистами договоренностей с героями их материалов, приводит к тому, что казахстанские трансгендеры неохотно идут на контакт со СМИ.
*****
Итак, подводя итоги, хотелось бы ответить на главный вопрос: справились ли казахстанские журналисты с задачей донести до своей публики самую последнюю достоверную информацию о трансгендерах? Ответ – малое количество журналистов обращались к изучению темы трансгендерности. В большинстве рассмотренных нами случаев такая задача вообще не ставилась.
Говоря о негативных тенденциях в описании трансгендерного опыта казахстанскими СМИ можно выделить несколько ключевых моментов:
1. Низведение опыта трансгендерных людей к акту генитальной хирургической коррекции, который не только не является ключевым моментом в жизни большинства трансгендерных людей, но и не имеет в принципе места в жизни многих трансгендеров. Перевод разговора о трансгендерности из плоскости социального феномена в область медицины, а вернее в область хирургии, оставляет невидимыми наиболее актуальные проблемы, с которыми сталкиваются трансгендерные казахстанцы, а именно трансфобию в обществе, насилие по отношению к трансгендерным людям и нарушение прав трансгендерных людей.
2. Обесценивание гендерной идентичности трансгендерных людей через постоянный намеренный мисгендеринг.
3. Отсутствие этики общения с трансгендерными людьми и неуважение к их опыту.
4. Отсутствие у журналистов даже базовых знаний о гендере, гендерной идентичности и трансгендерности. Что приводит к использованию некорректной терминологии и подмене многих понятий.
5. Нежелание или неумение журналистов обращаться к помощи экспертов при подготовке материалов о трансгендерах. Что приводит к продукту, основанному исключительно на личном суждении журналистов на тему, в которой они не являются экспертами.
6. Использование непроверенных данных и источников информации, приводящих к дезинформации публики в отношении данной темы.
Примечания:
1. Хотя само словосочетание “смена пола” и является некорректным, мы включили его в ключевые слова поиска, так как казахстанские журналисты довольно часто используют его при разговоре о трансгендерных людях.
2. Мисгендеринг – Намеренное или случайное обращение к кому-то, используя слова, особенно местоимения, родовые окончания или формы обращения, которые неправильно отражают гендер, в котором себя идентифицирует сам человек. Мисгендеринг является для трансгендерного человека крайне болезненным, так как обесценивает идентичность, опыт, и приложенные в рамках трансгендерного перехода усилия.
3. Формулировка ДУМК.
Comments